Для эллинов и для семьи твоей
Немало бед пошло от Тиндариды,
А теткою доводится тебе…
О, не до слез нам, девушки, глядите,
Глядите: там чужие… Вот они,
Вот, вот они… На нас… В засаде были.
Бегите же, скрывайтесь, я – домой…
О, да спасут нас ноги от злодеев!..
Постой, дитя несчастное… не бойся…
Феб-Аполлон! Спаси нас от убийц!
О, для ножа я выбрал бы иного.
Прочь… Не твоя, не трогай, говорят…
По праву я руки твоей касаюсь.
А меч зачем? Засада для чего?
О, не беги, скажу – и вмиг поверишь.
И так стою, коль силой не уйти.
Я прихожу к тебе послом от брата.
О, дорогой! Он жив или убит?
Жив, – чтоб открыть посольство доброй вестью.
За эту речь всех благ тебе, посол!
Обоим нам, обоим счастья, боги!
Несчастный, где ж теперь его приют?
Спроси-ка: где он бед не натерпелся!
По крайней мере, сыт ли он, скажи?
Не голоден, но жалок, как изгнанник.
Сюда ж зачем тебя направил брат?
Узнать, жива ли ты, легко ль живется?
Скажи ж ему, как исхудала я…
Морщины слез твоих пред ним оплачу…
Про волосы скажи – скосила их.
Терзал тебя, царевна, жребий брата?
Убитого отца терзала тень?..
Да, мир не даст уж мне людей дороже…
А брату есть ли кто тебя милей?
Мил, да далек… Здесь руку не протянет…
В такую даль зачем ты забралась?
Я замужем… О, легче бы в могилу…
Жаль брата мне… Микенец, что ли, муж?
Да, о другом мечтал отец когда-то…
Но кто же он? Как брату передать?
Вот дом его… да, от Микен не близко.
Дом пастуха иль пахаря приют.
Муж захудал, но знатен – я в почете…
Электру чтит супруг, ты говоришь?
На ложе он ее не посягает!
Что ж, дал обет иль брезгает женой?
Нет, брака он не признает законным:
В Эгисфе прав отца не признает…
Так, так: его пугает месть Ореста?
Отчасти да, но дух его высок.
Достойный муж, награды муж достойный…
Вот погоди – вернется с поля он…
А мать, тебя носившая, молчала?
Что дети ей, ей были бы мужья…
Но над тобой с чего ж Эгисф глумился?
Он нищих мне велит плодить, Эгисф…
А ты б могла дать мстителя Атриду
О, мне за брак ответит он, постой…
А знает он, что ты еще девица?
Нет, от него, о гость, таимся мы.
А эти нас не выдадут в Микенах?
Шпионов нет – ты можешь говорить…
Здесь, в Аргосе, есть дело для Ореста?
Какой позор! И ты ответа ждешь?
С убийцами покончить способ нужен.
Иль нет его? Убили же отца.
Ты вместе с ним, с Орестом, мать, Электра,
Родимую пошла бы убивать?
Топор готов[4], и кровь отца не смыта.
Смотри – я так и брату передам.
Зарежу мать… А там казните дочку…
О!
О, если бы Орест тебе внимал.
Увы! Его узнать я не могла бы.
Немудрено. Вас развели детьми.
Но есть один: он друг и помнит брата…
Тот, что его еще ребенком спас?
Да и отца взрастил, маститый старец…
Могилою почтен ли твой отец?[5]
Как не почтен! Из дома в поле брошен.
Увы, увы! Что говоришь, жена?
Терзают нас и вчуже злые муки.
Но если тяжек будет твой рассказ,
Все ж передать его я должен брату.
И если жалость не дана в удел
Сердцам невежд, а только мудрым сердцем,
То диво ли, что мы платить должны
Страданием за чуткость состраданья…
Желанием и я горю узнать:
Мы из дворца имеем вести редко,
И бедствия тревожат тайной ум.
Приходится рассказывать – от друга
Не смею я беды своей таить
И тяжкой доли отчей. Но, посланник,
Уста мои раскрывший, не укрой
Из повести печальной от Ореста
Ни слова, я молю, скажи: в каком
Здесь пеплосе я сохну – муки нищей
В лачуге после царского чертога,
Все, все ему поведай, – я сама
Вот это платье выткала, иначе
Я голою осталась бы… Сама
Кувшин ношу к источнику и плачу…
Как, чистая, чуждаюсь жен, но путь
И в хоровод девичий мне заказан,
И праздников Электре нет. Увы!
Царь Кастор, некогда в мужья царевне
Назначенный и кровный ей, теперь
Меж звездами сияет там, в эфире.
А над добычею троянской мать
Ее царит, и перед троном жены
Фригийские, добытые отцом,
Блистают позолотою аграфов[6],
Где по стенам еще Атрида кровь
Гноится и чернеет. Сам убийца
Руками неомытыми схватил
Отцовский жезл – он в колеснице ездит,
В которой ездил царь, и как он горд!
Никто не смей полить могилы царской,
Украсить веткой миртовой… костер
Вождя не видел жертвы, а могилу
Тиран, вина пьяней, ногами топчет…
И, камнями тревожа мрамор плит,
Кричит вождю убийца: “Где же сын твой?
Что не идет твой прах оборонять?”
Все, все, молю тебя, поведай брату —
За многих здесь язык мой говорит:
За руки, и за губы, и за сердце,
За стриженую голову, отца
За имя славное… скажи: позором будет,
Коль за царя, что Трою рушил, сын,
Во цвете лет и крови благородной,
С убийцею покончить не дерзнет.
А вот и он, Электра, твой супруг:
С посева, знать, домой идет на отдых.
Водит пахарь.
Ба… это что за люди? Не пойму,
Что привело их к сельскому порогу.
Коль дело есть, не к ней же, и не след
Простаивать замужней с молодежью.
О дорогой! Так дурно о жене,
Пожалуйста, не думай: эти люди
Мне принесли Орестовы слова…
Прости мне, гость, смолчать я не умела.
Он жив и солнце видит, наш Орест?..
Так говорят, и хочется мне верить…
А память зол семейных он хранит?..
В тумане, да, как нищий и скиталец…